Глава 2. Возможности, которые нам дают, выборы, которые мы делаем

— Северус, не делай, пожалуйста, поспешных выводов, — спокойно попросил Дамблдор, когда они оказались наедине в кабинете директора. Поттер остался в больничном крыле под пристальным присмотром мадам Помфри. Альбус настоятельно рекомендовал ему принять успокоительного зелья и распорядился, чтобы колдомедик никого к нему не пускала. Теперь директор сидел за своим столом, по обыкновению соединив кончики пальцев так, что его руки образовывали своеобразный «шалашик». Снейпу было предложено сесть в кресло напротив, но он предпочел бестолково кружить по кабинету, скрестив руки на груди.

— Поспешные выводы? — удивился он. — Я попытался проникнуть в мозг мальчишки, который даже сознание толком очищать не умеет, и наткнулся на непреодолимый блок. Непринужденный такой, словно он держит его постоянно. Нет, я уверен, что и вы, и Лорд, и даже я, наверное, при желании могли бы пробить этот блок, но факт остается фактом: Поттер держал его. Для этого необходимы годы тренировки. Минимум три года для человека, имеющего врожденные способности к окклюменции, коими мальчишка не обладает, — зельевар презрительно скривил губы.

— Не все так просто, мальчик мой, — все так же спокойно откликнулся Дамблдор, глядя куда-то в пространство.

— О, директор! — раздраженно воскликнул Снейп. Эта манера ходить вокруг да около его ужасно раздражала. — Перестаньте. Или вы хотите сказать, что все эти годы тайно учили Поттера окклюменции, а весь этот спектакль в прошлом году устроили с ним заодно исключительно от скуки?

— Нет, что ты, — поспешил заверить его директор, по губам которого скользнула легкая усмешка. При всем своем расположении к профессору зельеварения, ему доставляло удовольствие выводить молодого волшебника из себя.

— Тогда мы должны признать тот факт, что Поттер на такое не способен, и если мальчишка может это делать, то он, соответственно, не Поттер!

— И где же тогда Гарри? И когда его подменили? — спокойно поинтересовался Дамблдор, взглянув на зельевара поверх очков-половинок.

— Не знаю, — недовольно выдавил Северус, замирая на секунду на месте. — А у вас какие предположения?

— Я считаю, что отчасти ты прав, — директор откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел в потолок, поглаживая бороду.

— Очень интересно, — фыркнул Снейп. — В какой именно части, позвольте спросить?

— В том, что это не наш Гарри, — заявил Альбус, продолжая смотреть в потолок.

Волна раздражения, старательно удерживаемого внутри, затопила Северуса, кровь прилила к щекам. Упираясь руками в стол Дамблдора, зельевар наклонился к нему и прошипел:

— Тогда позвольте узнать, в какой части я НЕ прав?

— В том, что это не Гарри, — директор наконец удостоил его взглядом и обезоруживающе улыбнулся. Снейпу очень захотелось запустить в это хитрое лицо чем-нибудь тяжелым. Он закрыл глаза и заставил себя сосчитать до десяти.

— Возможно, я заразился тупостью от своих студентов, профессор Дамблдор, — своим лучшим издевательским тоном процедил Северус, — но я абсолютно не понимаю, как ваши слова могут сочетаться, не образуя при этом полный, абсолютный бред!

— Ты помнишь, о чем он говорил? — директор не терял своего легкого тона.

— О, да! — Снейп оттолкнулся от стола и снова принялся расхаживать по кабинету. — Вы отдали его под мою опеку, а я его усыновил. Никогда в жизни не слышал большей чуши. Со всем своим… неординарным характером, вы не настолько безумны, чтобы поручить мне подобным образом заботиться об Избранном. Я не знаю, откуда взялась сия фантазия, но уверен, что вам такое и в голову никогда не пришло бы.

Дамблдор промолчал, и это молчание очень не понравилось Северусу. Он снова замер и очень медленно повернулся в сторону директора. Выражение лица Альбуса не предвещало ничего хорошего, поэтому у зельевара засосало под ложечкой от нехороших предчувствий.

— Почему вы молчите? — опасливо поинтересовался он.

— Северус, мне нужно, чтобы ты изучил состав получившегося у Гарри зелья и расписал мне действие всех его компонентов, включая все побочные эффекты сочетаний компонентов. Как можно скорее. Сможешь?

— Конечно, — язвительно произнес Снейп. — Я как раз не знал, чем занять себя сегодня между часом ночи и шестью часами утра. Надеюсь, после этого я получу более внятную версию событий.

— Бесспорно, — Дамблдор кивнул. — Если я прав, то мы оказались в весьма сложной ситуации. Выход придется искать всем вместе. Но прежде чем я посвящу в происходящее Орден, мне нужно подтверждение моих подозрений. Хотя бы косвенное.

Снейп кивнул, резко развернулся на месте так, что полы мантии подлетели вверх на несколько дюймов. Уже в дверях голос директора заставил его задержаться на секунду.

— И, Северус, ты не мог бы не кидаться на мальчика каждый раз, когда он называет тебя отцом. Если я прав, то это в некотором роде правда…

Ответом ему был раздраженный хлопок дверью. Альбус самодовольно улыбнулся и отправил в рот лимонную дольку.

* * *

Устроив Гарри на кровати, Северус снова наложил на комнату Следящие чары и тихо вышел. Постояв с полминуты в коридоре, размышляя над произошедшим, Снейп решительно направился в лабораторию, находившуюся в подвале. Определенно, все дело в зелье, которое приготовил Гарри. Очевидно, он был неосторожен, экспериментируя с компонентами, и вместо безобидного лечебного зелья получилось… Что? Этого Северус пока не знал, но он узнает.

В лаборатории было тихо и темно: никакие зелья длительного приготовления на данный момент не были начаты. Снейп подошел к котлу, с которым утром работал его сын. М-да, поторопился он убрать остатки зелья. К счастью, он давно приучил Гарри работать с Самопишущим пером, накладывая на то специальные Фиксирующие чары: что бы зельевар ни клал в зелье, перо зафиксирует и название ингредиента, и его количество, и способ, каким он был подготовлен. Осталось только найти нужную запись.

Обнаружив искомый лист пергамента на столе, Северус присел на стул и погрузился в чтение. Так, лапчатка, сандал, вербена, ясенец, то… Тополь-то он зачем клал? Где он его взял только? Он редко используется в зельеварении, равно как и ясенец. Глупый мальчишка, сколько лет его учишь, а он все равно кидает в котел, что под руку подвернется. По тонким губам скользнула улыбка, мужчина задумчиво покачал головой. Не отвлекаться! Мандрагора и гуммиарабик… шикарный рецепт. Интересно, что он пытался приготовить?

Еще раз. Лапчатка используется в защитных зельях и всякой ворожбе для привлечения денег. Сандал — духовность, очищение, астральные путешествия. В общем, хороший ингредиент для наркотических зелий. Вербена… используется для тех же целей, что и лапчатка. Кстати, нейтрализует ее действие, если положить вербену после лапчатки, а мешать против часовой стрелки, как Гарри и делал согласно записи на пергаменте. Ясенец, тополь… очень редко используются. Обычно это сложные древние рецепты, связанные с «путешествиями в обитель богов». Короче, тот же астрал. Мандрагора — ее сок помогает нейтрализовать почти любое наложенное проклятие. А гуммиарабик? Защита, очищение… в общем, лечебные зелья, в основном. Впрочем…

Снейп поднялся из лаборатории и прошел в библиотеку. Там он призвал справочник ингредиентов для зелий и разыскал в нем сначала мандрагору, а потом гуммиарабик. В отношении первого растения он был абсолютно прав, зато про второе не помнил небольшую деталь: гуммиарабик использовался в древности для изгнания из тела человека посторонней сущности или, наоборот, возвращения украденной души. Северус вздрогнул, прочитав одну только фразу: «В средние века использовался некоторыми зельеварами для возвращения в тело души, высосанной дементором. К сожалению, рецептов подобных зелий не сохранилось».

Северус захлопнул книгу и снова взглянул на лист пергамента. Лапчатка нейтрализована вербеной, мандрагора помогла бы снять проклятие или защитить от его наложения, из сандала, ясенца и тополя получилась бы неслабая дурь для выхода в астрал, а гуммиарабик использовали для манипуляций с сущностью, с душой…

И что же это значит? Астральные путешествия, астральное тело, перемещение в пространстве…

Внезапно Следящие чары сообщили Снейпу о том, что Гарри проснулся. Сбившись с мысли, Северус бросился вверх по лестнице, зажав в кулаке изучаемый лист пергамента. Перепрыгивая через ступеньку, а то и через две, он оказался у комнаты сына всего секунд через тридцать, слегка запыхавшись, и толкнул дверь.

Когда Гарри снова очнулся, в комнате было абсолютно темно. «Пожалуйста, пусть это будет гриффиндорская спальня, — безмолвно взмолился мальчик. — Пусть все это был просто сон…»

— Гарри? — донесся до него теперь уже знакомый обеспокоенный голос. Поттер едва удержался, чтобы не застонать. Кошмар продолжался.

— Я проснулся, — вздохнув, признался он, садясь на кровати.

Снейп стоял в дверях, его силуэт вычерчивался на фоне проема, подсвечиваемый светом из коридора. Сейчас, когда Гарри не видел ни его лица, ни его волос, он казался таким же, как и всегда. Но потом зельевар сделал едва уловимое движение палочкой, зажигая несколько свечей, и видение развеялось. Это снова был человек, которого он видел незадолго до… Чего?

— Что со мной произошло? — спросил Поттер, слегка хмурясь.

— Обморок, — спокойно сообщил Снейп, проходя в комнату. Начертав в воздухе рядом с кроватью кресло, он сел в него и посмотрел на мальчика. — Очевидно, слишком много новой информации вкупе с общей слабостью последних месяцев. Тебе лучше?

— Да, — Гарри обхватил руками колени и взглянул на зельевара исподлобья. — Все, что вы говорили мне там?..

— Правда, — Северус слегка склонил голову набок. — Ты мне не веришь?

Гарри немного смутился. Что он мог на это ответить? Он никогда не доверял Снейпу, но этот Снейп сильно отличался от того, которого он знал.

— Я не понимаю, — признался Поттер. — Минуту назад я был на Зельях, вы как всегда были не в духе и издевались над учениками, а потом вдруг я в незнакомой постели, в чужом доме, а вы… Даже не знаю, как это назвать, — он замолчал, закусив губу. — Мне трудно представить обстоятельства, при которых вы бы согласились стать моим опекуном, я про усыновление даже и не говорю. Мы ненавидим друг друга. Вы всегда меня ненавидели. Стоило мне переступить порог Хогвартса, как вы стали цепляться и придираться ко мне, издеваться надо мной.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — голос Снейпа не дрогнул, хотя он слегка изменился в лице, слушая эту тираду. — Должен сказать, я тебя действительно ненавидел. И не думай, что кто-то спрашивал мое согласие, прежде чем сделать меня твоим опекуном. Дамблдор просто поставил меня перед фактом и привел свои доводы. Мои желания не учитывались, — Гарри показалось, что в голосе учителя прозвучала горечь, когда он говорил это. — Однако все это было давно.

— Это было несколько часов назад, — настойчиво повторил мальчик, глядя Снейпу прямо в глаза.

— Гарри, ты сказал, что до того, как очнуться в этой комнате, ты был на уроке Зелий, — Северус опустил взгляд на пергамент, который продолжал держать в руках, — я же совершенно точно помню, что мы были в моей лаборатории, в этом доме. Мы уже выяснили, что сегодня двадцатое декабря… вернее, было двадцатое, — он бросил быстрый взгляд на часы, — поскольку сейчас пять минут первого. У нас совершенно разные версии событий, предшествующих взрыву зелья, но мы согласны в одном: зелье было и оно взорвалось. Верно?

Немного сбитый с толку Гарри кивнул. Спокойный тон был так нетипичен для Снейпа, что мальчику приходилось напоминать себе о том, что он имеет дело со своим профессором зельеварения.

— При других обстоятельствах, — продолжал старший волшебник, крутя в руках сложенный лист пергамента, — я бы предположил, что все сказанное тобой своего рода шутка, розыгрыш. Так это выглядит со стороны, согласись, — быстро добавил зельевар, предупреждая возмущенное возражение Гарри. — Ты ведь и сам до сих пор надеешься, что это какая-то игра, не так ли?

— Вы правы, — пробормотал гриффиндорец. — Но если ни один из нас не шутит, то что произошло? Почему у нас с вами разные воспоминания? И чьи воспоминания правильные?

— Хороший вопрос, Гарри, — Снейп криво усмехнулся. — Сначала я подумал, что у тебя просто провал в памяти, но оказалось, что у тебя совершенно иные воспоминания. Тогда я предположил, что у тебя… раздвоение личности или что-то в этом роде. Не так давно тебе многое пришлось пережить, ты никак не мог восстановиться после этого. Я предположил, что твое сознание создало в себе вторую личность, с которой не случалось всех этих несчастий…

— Прошу прощения, но это полная чушь, — запротестовал Гарри. — Детство в доме Дурслей, ваши издевки и унижения, да еще живой Волдеморт в придачу — по-вашему, это счастливые воспоминания?

— Именно поэтому моя теория показалась мне несостоятельной. Возможно, ты бы предпочел забыть о своей победе над Волдемортом, учитывая цену, которую тебе пришлось за нее заплатить, но я отказываюсь верить в то, что ты мог бы вычеркнуть меня из своей жизни, предпочесть воспоминаниям обо мне детство в доме этих магглов, сделать из меня чудовище во плоти, которым я так и не стал благодаря тебе, между прочим. Все это кажется мне маловероятным. Конечно, — его голос стал чуть тише, — в последнее время мы отдалились друг от друга, ты злился на меня, но никогда не говорил, что не хочешь больше быть моим сыном…

— Профессор, — Гарри непроизвольно поморщился, — не могли бы вы не повторять это все время? Если я еще раз услышу, что вы меня усыновили, я вполне могу свихнуться. Лучше скажите мне, есть ли у вас новая версия произошедшего?

— Совершенно дикая, — Северус едва заметно кивнул головой. — Но прежде чем я ее тебе изложу, скажи, какое зелье вы готовили на том уроке?

— Какое-то лечебное, — Гарри поднял глаза к потолку, словно надеялся прочитать там рецепт. — Что-то на крови животного.

— Какие там были ингредиенты?

— Кажется, вербена, лапчатка, липа, — Поттер тяжело вздохнул. — Еще что-то на «э»… Эрия?

— Эверния?

— Точно! — мальчик даже улыбнулся. — Еще мандрагора и какое-то заковыристое название.

— Гуммиарабик, быть может?

— Да, кажется, так. А еще гелиотроп был, но до него дело не дошло, если я правильно помню, — Гарри почесал затылок. — Вы такое же варили?

— Не совсем, — Снейп разочарованно покачал головой. — Ты уверен, что в твоем зелье не было сандала, ясенца или тополя?

— Нет, не было. Это важно?

— На этом построена вся моя слабая теория, — Северус вздохнул. — В зелье, которое варил мой… которое варил Гарри в моей версии событий, нет ни эвернии, ни липы, ни гелиотропа. Зато есть сандал, ясенец и тополь.

В комнате на несколько секунд воцарилась полная тишина, было слышно только тихое тиканье часов да шорох дождя за окном.

— Знаете что, — вдруг произнес Гарри, — а ведь я не могу отличить липу от тополя, эвернию от ясенца и слабо представляю себе, как выглядит сандал или гелиотроп…

* * *

Говоря о том, что он уведомит Орден о ситуации с Гарри, Дамблдор имел в виду, конечно, не всех членов, а только тех, кто мог помочь или кого это могло касаться. Таким образом, утром в его кабинете оказались только профессор МакГонагалл, Ремус Люпин и Снейп, который и так обо всем знал.

Изучив пергамент, предоставленный зельеваром, директор покивал каким-то своим мыслям, вкратце обрисовал произошедшее накануне и многозначительно замолчал, словно предлагая присутствующим проанализировать информацию, сделать выводы и высказать свои предположения.

— Гарри называет тебя отцом? — только и смог выдавить из себя Ремус, во все глаза глядя на Снейпа.

— Совершенно верно, — Северус оскалил зубы в кривой усмешке. — Жаль, Блэк не дожил до этого момента. Выражение его лица послужило бы мне компенсацией за подобное заявление из уст мальчишки.

При упоминании Сириуса Люпин помрачнел, а Дамблдор одарил зельевара осуждающим взглядом. МакГонагалл решила сменить тему:

— Альбус, что же произошло? Дело в зелье?

— В некотором роде, да, — директор кивнул. — Я попросил мадам Помфри привести Гарри, чтобы уточнить у него пару моментов. После этого я смогу сказать вам свои соображения на этот счет.

Прежде чем он успел договорить, в камине полыхнуло зеленое пламя и из него вышли упомянутые колдомедик и гриффиндорец. Гарри выглядел бледнее обычного, под глазами залегли тени. Очевидно, он плохо спал этой ночью, несмотря на зелье. Следуя молчаливому приглашению директора, он сел в кресло напротив него, бросил опасливый взгляд на своего декана, кивнул Ремусу. Потом в его поле зрения попал Снейп, стоявший в тени у стены, но мальчик почти сразу перевел взгляд на Дамблдора, нервно сглотнув.

— Вы хотели меня видеть, профессор? — поинтересовался он.

Ремус слегка поежился от тона мальчика. Да и взгляд у него был совсем не такой, каким он его запомнил: пустой, удрученный. Гарри сутулился больше обычного, словно на его плечи взвалили неподъемный груз.

— Да, Гарри, — мягко проговорил Дамблдор, слегка улыбаясь ученику. — Мне нужно, чтобы ты взглянул на этот пергамент. Скажи, это то зелье, которое ты готовил, прежде чем оказаться здесь?

Поттер протянул руку за пергаментом и сосредоточенно забегал глазами по строчкам, морща лоб, словно напрягая память. В конце концов он уверенно произнес:

— В общем и целом, все верно, но я не клал липу. Правда, при данном сочетании компонентов это не имеет никакого значения: сандал, положенный в зелье на ранней стадии, сводит на нет ее действие.

Со стороны Снейпа послышался странный звук. Зельевар то ли задохнулся от удивления, то ли поперхнулся… по той же причине. Впрочем, Люпин и МакГонагалл были удивлены не меньше. Встретив их недоуменные взгляды, Гарри только пожал плечами.

— Я с четырех лет смотрел, как он варит зелья, — пробормотал он, не уточняя, на кого именно смотрел.

— Не хочу показаться занудой, — угрожающе произнес Снейп, — но не пора ли вам, директор, объяснить, что происходит?

— Что ж, думаю, ты прав, Северус, — Дамблдор откинулся в кресле, соединяя кончики пальцев. — Должен начать с небольшого экскурса в прошлое. Двенадцать с половиной лет назад, когда Гарри исполнилось четыре года, у него произошел первый так называемый неконтролируемый выброс магии. Я, конечно, наблюдал за ним с тех пор, как оставил на попечение родственников, и этот инцидент не остался мною незамеченным. Видел я и как на это отреагировал мистер Дурсль, дядя Гарри. Должен признаться, не думал, что человек может прийти в такое бешенство из-за разбитой вазы. Я был почти готов аппарировать на Тисовую улицу, потому что испугался за жизнь Гарри. Но дядя только побил его и запер в чулане.

МакГонагалл сдавленно ахнула, а Снейп стиснул зубы, стараясь оставаться невозмутимым.

— Я не мог оставить подобное обращение без внимания, — продолжал Дамблдор. — Я оказался перед непростым выбором. С одной стороны, магия защищала Гарри в доме его кровной родственницы — Петунии Дурсль. Лучшего убежища для Мальчика-который-выжил и представить нельзя. Но с другой стороны, мог ли я оставить ребенка в доме, где с ним обращались подобным образом? Что было опаснее: забрать Гарри из-под опеки магглов, делая его более уязвимым для Волдеморта, если бы тот вернулся, или оставить его под защитой дома, где его били, лишали еды и запирали в чулане? Думая о возможных альтернативных опекунах, я полагал, что самым безопасным для мальчика будет поселиться в Хогвартсе, а самым подходящим опекуном считал тебя, Северус, — директор посмотрел на удивленного зельевара.

— Во имя Мерлина, Альбус, — пробормотал Снейп, — с чего вы это взяли?

— Во-первых, ты в то время постоянно жил в Школе. Во-вторых, Метка на твоей руке известила бы тебя первым о возрождении Волдеморта, как это и произошло два года назад. В-третьих, ты вел достаточно уединенный образ жизни, что позволило бы оградить Гарри от чрезмерного почитания в Волшебном мире. Были еще разные мелкие причины, которые я сейчас перечислять не буду…

— И вы бы сделали это? — голос Северуса прозвучал тихо, когда он шагнул ближе к столу директора, но сидевший в кресле мальчик, рядом с которым он оказался, узнал опасные нотки в голосе своего приемного отца. — Вы бы заставили меня воспитывать ребенка Поттера, который каждый день напоминал бы мне о том, что делал со мной его никчемный отец? Вы правда могли бы так поступить со мной?

— Должен сказать, Северус, я верил, что тебе бы это тоже пошло на пользу, — Дамблдор встретил разгневанный взгляд зельевара и выдержал его.

— Так и было, — подал голос Поттер. — Ты не раз говорил мне, что общение со мной дало тебе шанс на новую жизнь.

Снейп резко повернул голову в сторону Гарри и одарил того самым устрашающим взглядом из своего арсенала. Щенок, да как он смеет?! Он никогда не пустил бы поттеровского отпрыска к себе на порог. Однако в следующую секунду весь его гнев улетучился, уступая место разочарованию. Дамблдор мог его заставить взять Поттера под опеку, не спрашивая о чувствах. Как всегда.

— Нет, Гарри, — неожиданно сказал директор, и Снейп снова перевел взгляд на него. — Так не было. К сожалению, я не был уверен, что мы сможем защитить тебя, если заберем от Дурслей. Мне пришлось оставить тебя там, в том ужасном доме.

— Но как же… — растерялся мальчик. — Я же помню, как вы привели меня к Северусу, помню, как он грозился пустить меня на ингредиенты для зелий, когда злился. Помню, как мы праздновали Рождество и наши дни рождения, как ездили отдыхать летом, как выбирали дом, — голос Гарри становился все громче и взволнованней. — Помню, как он читал мне на ночь, помню, как учил читать меня самого. И еще учил правильно говорить… И зелья варить… И окклюменции… Скажете, всего этого не было? Но откуда я тогда знаю о взаимодействии сандала и липы в зельях? — почти закричал он, вскакивая на ноги. — Или, может, дядя Вернон учил меня закрывать сознание от проникновения легилиментов?

— Успокойся, пожалуйста, — попросил Дамблдор, не повышая голоса. — Все это было, я не сомневаюсь. Но не в этом мире.

Слушая слова мальчика, Снейп пребывал в странном состоянии. Он чувствовал волны искренности, исходящие от Поттера, он определенно верил в то, о чем говорил. Но представить себя читающим сказку на ночь сыну Джеймса Поттера Северус не мог. «Или я сошел с ума, или мир сошел с ума», — подумал он. Слова Дамблдора о том, что «все это было», убедили его в том, что это мир сошел с ума, но следующая реплика директора произвела на него эффект ведра холодной воды.

— Не в этом мире? — тупо повторил он.

* * *

— Альтернативные реальности? — эхом повторил Гарри, удивленно глядя на профессора Снейпа. Тот едва качнул головой и поерзал в кресле, устраиваясь удобней.

— Ты что-нибудь слышал о теории возможностей и выборов? — спросил зельевар, подперев голову рукой и продолжая неотрывно смотреть на мальчика. Гарри отметил про себя, что этот взгляд его не пугает, как обычно, хоть ему и было под ним неловко.

— Нет, — опасливо признался он, ожидая потока сарказма и издевок. Но Снейп только произнес лекторским тоном, словно был на уроке:

— Это что-то среднее между фаталистической теорией, утверждающей, что все в жизни человека предопределено Высшими Сферами и что бы он ни делал, результат будет тем же, и теорией человеческой воли, которая утверждает обратное. Теория возможностей и выборов предполагает, что каждый день любой человек делает множество выборов, которые в результате формируют его судьбу. Сделав выбор, мы неумолимо идем к некоторому событию, которое уже нельзя предотвратить, если только на пути не представится еще одна возможность. При этом есть события, которые произойдут с тобой так или иначе, какие пути ни выбирай. Разница только в длине пути до этого события. И есть события, возможность прийти к которым представляется только раз в жизни. Мы можем воспользоваться этой возможностью и кардинально изменить нашу жизнь, а можем упустить ее, так никогда и не узнав, чего лишились.

Гарри заворожено слушал учителя. Оказывается, он умеет объяснять, когда хочет, а голос у него очень даже приятный. И все-таки Поттер не до конца понял предложенную теорию и то, как она относится к данной ситуации.

— Я не совсем понял про альтернативные реальности, сэр, — смущенно признался он.

— Каждый раз, когда у тебя есть выбор, он ведет к двум или больше возможностям. Каждый выбор каждого человека теоретически может формировать альтернативную реальность, в которой все точно так же, как и в параллельной, до того момента, когда был сделан выбор. В нашем случае, как я понимаю, перед Дамблдором в определенный момент времени встал выбор: забрать тебя от Дурслей и отдать под опеку другого человека или оставить тебя с родственниками. В одной реальности он оставил тебя, и это та реальность, которую знаешь ты. В другой — он отдал тебя под мою опеку. Эту реальность знаю я. Скорее всего, в том же самом месте образовалось несколько параллельных линий: он мог забрать тебя и отдать кому-то другому или воспитывать тебя сам. Или, напротив, оставить тебя с дядей и тетей, но сделать им такое мощное внушение, чтоб они боялись тебя и пальцем тронуть, — Снейп вздохнул. — Все варианты ведут к одному: ты должен будешь сразиться с Волдемортом. В моей реальности ты его уже победил, в твоей — тебе это еще только предстоит…

— Или мне предстоит погибнуть, — перебил Гарри, сдвинув брови. — Какая же реальность правдива?

— Для каждого своя, — Снейп пожал плечами. — Я не думаю, что у какой-либо из вероятных версий событий есть приоритет над другой. Все они одинаково реальны, одинаково верны.

Глаза Гарри неожиданно расширились, а нижняя челюсть отвисла.

— Но это ведь… — задыхаясь, выдавил он. — Сколько же их? Столько людей, столько лет истории, да еще несколько выборов за день…

— Я рад, что ты понял масштабность теории, — довольно усмехнулся зельевар.

— Значит, — возбужденно произнес Гарри, — в каком-то параллельном мире не я противостою Волдеморту, а Невилл, потому что выбор у Тома был между мной и им?

— Совершенно верно, — Снейп кивнул. — А в какой-то реальности ни одному из вас не пришлось пройти через это, — сухо добавил он. — В тех реальностях я принял решение перейти на сторону Дамблдора чуть раньше и не донес Темному Лорду о пророчестве… — он неожиданно осекся, увидев, как изменилось лицо Гарри. — Что?

— Так… так это вы? — лицо мальчика стало жестче, в глазах появилась ненависть, с которой он обычно смотрел на зельевара, но к которой абсолютно не привык этот Снейп. — Вы донесли ему? Из-за вас убили моих родителей?

— Ты не знал об этом? — Северус снова заерзал в кресле, на этот раз из-за того, что этот полный чистой ненависти взгляд словно прожигал на нем дыры.

— А в вашем варианте реальности я знал? — с вызовом поинтересовался гриффиндорец.

— Да, — голос Снейпа прозвучал так тихо и удрученно, что Гарри почему-то почувствовал себя неловко. — Мне пришлось рассказать тебе и о пророчестве, и о своей роли в его исполнении, когда ты был в первом классе. Ты впервые оказался среди многочисленных почитателей Мальчика-который-выжил, склонявших твою историю на все лады. Ты был еще совсем маленьким, но справедливо задался вопросом: а почему Волдеморт пришел в тот вечер в твой дом? — Северус печально улыбнулся. — Дамблдор был против того, чтобы я все тебе рассказал, но как твой приемный отец я принял другое решение. Ты не разговаривал со мной три дня после этого.

— А потом? — недоуменно спросил Гарри. — Я что, вас простил за это?

— Думаю, не сразу, — Снейп качнул головой, задумчиво водя пальцем по губам. Взгляд его был устремлен куда-то в пространство. — Но через три дня ты пришел ко мне в спальню, когда я уже лег, забрался на постель и с деловым видом сообщил, что я поступил очень плохо. Ты сказал, что из-за меня у тебя не было нормального детства с мамой и папой, что из-за меня у тебя на лбу шрам, на который все пялятся и это именно из-за меня у тебя не будет нормальной жизни, потому что всю ее тебе придется посвятить подготовке к возвращению Лорда, чтобы уничтожить его навсегда. Поверь, услышать эти обвинения из уст одиннадцатилетнего ребенка было очень непросто. Я тогда испугался, что ты потребуешь отменить усыновление, которое далось мне так непросто. Хуже того, ты мог не захотеть больше жить со мной, а я к тому времени так привык к твоему назойливому раздражающему присутствию, — Снейп снова усмехнулся, но глаза его оставались печальными. — К счастью, ты не потребовал ничего из этого. Закончив обвинительную речь, ты, почти не меняя тона, сообщил, что все равно меня любишь, потому что я был единственным взрослым, который по-настоящему заботился о тебе. Ты сказал: «Маму и папу уже не вернешь, а потерять еще и тебя я не хочу». Мы договорились больше не вспоминать об этом. Я не знаю, когда ты простил меня по-настоящему и простил ли, но с тех пор ты никогда не упрекал меня в том, что я сделал.

Гарри молчал. Ему трудно было представить всю эту ситуацию, трудно было поверить, что он мог бы любить Снейпа и простить ему убийство родителей, но зельевар, кажется, был уверен в этом: его слова звучали так искренне.

— Что ж, — выдавил гриффиндорец. — Тогда будем следовать этому уговору. Есть вопросы важнее. Например, как я попал сюда и где… тот… другой?

— Полагаю, в твоей реальности, — напряженно произнес Снейп. — У вас обоих в одно и то же время взорвалось зелье, компоненты которого используются для астральных путешествий, для отделения астрального тела — сущности, души, называй это, как тебе больше нравится — от плоти. Думаю, ваши души обменялись телами, обменялись реальностями. Почему, не знаю.

— А мы можем поменяться местами обратно? — спросил Гарри, опасливо косясь на Снейпа.

— Очень на это надеюсь, — отозвался тот. — Я хочу вернуть своего… хочу вернуть Гарри сюда. Второго противостояния Волдеморту он не вынесет.

На несколько секунд Поттер задумался над тем, что в этом мире ему больше не придется бояться за свою жизнь. Здесь был мир, может, стоит остаться тут? Но он сразу же отбросил эту идею. Не хватает только жить в одном доме со Снейпом. И потом, в этом мире нет Дамблдора. Кто знает, кого еще здесь больше нет?

— Что для этого нужно сделать?

— Завтра мы попробуем повторить зелье, которое вы сварили, — Северус встал с кресла и сел на кровать Гарри. — А сейчас тебе нужно нормально поспать.

— Я и так весь день в отключке был, — недовольно пробормотал мальчик, но все же лег. Снейп машинально поправил его одеяло. Гарри еле удержался, чтобы не скинуть его руки.

— Обморок нельзя считать за полноценный отдых, — изогнув бровь, заявил зельевар. Его рука сама собой потянулась к волосам мальчика. — Все будет хорошо, Гарри, — вздохнув, произнес Северус, гладя подростка по голове. — Мы найдем способ вернуть все на свои места.

— Сэр, — сквозь зубы процедил Гарри, — не прикасайтесь ко мне, пожалуйста. Мне это неприятно. Не знаю, какие у вас со мной отношения здесь, но мне это кажется нездоровым. Профессор Снейп, которого знаю я, мог прикоснуться к моим волосам только для того, чтобы их выдрать. Не заставляйте меня ждать этого.

Еще в самом начале тирады Северус отдернул руку, словно обжегшись.

— Прости, — выдавил он. — Я не подумал. Впредь буду тщательнее за собой следить, — быстро сказал он, поднялся и направился к двери. — Спокойной ночи, Гарри.

Ответа не последовало. Снейп вышел, а Поттер удобней устроился на подушке, не понимая, откуда взялось неприятное ощущение в районе солнечного сплетения. Что-то давило на грудь, но мальчик не мог понять, что. Ему показалось, что он сильно обидел или даже оскорбил профессора, но ведь тот всегда так делал с ним, чего же ему переживать?

* * *

Тишина, висевшая в кабинете с того момента, как Дамблдор закончил излагать свою теорию, давила на плечи и болезненно ввинчивалась в виски. Снейп хотел нарушить ее, но в голову не приходило ничего путного. Параллельные миры? Альтернативные реальности? Все это дико, неправдоподобно и абсолютно невозможно, но вместе с тем так хорошо объясняет способность Поттера к окклюменции, его странное поведение… Северус еще мог бы утверждать, что все это только игра гриффиндорца, соскучившегося по скандалам и общественному вниманию, если бы не его умение держать блок, не его слова о сандале и липе.

— Хорошо, — внезапно произнес мальчик. — Предположим, то, что вы говорите, верно. Как мне вернуться обратно?

— Северус, ты можешь полностью восстановить зелье, которое сварил наш Гарри? — спросил директор.

— Возможно, — Снейп кивнул, радуясь возможности занять мысли чем-то другим, более понятным и родным ему. — Но на это могут уйти дни, недели… Знать бы, чем руководствовался Поттер, когда его готовил, но он ведь ничем не руководствовался, как всегда, — фыркнул зельевар. — Наверняка просто кидал все, что под руку подвернется. Его зелье было мало похоже на нужное еще в самом начале…

— Почему же вы не помогли ему? — перебил Поттер, как-то странно глядя на Снейпа. Тот неосознанно поежился.

— Вам не просто так даны глаза и руки, Поттер, — огрызнулся он. — Рецепт был на доске, ингредиенты — в шкафах. Шестикурсник должен отличать липу от тополя…

— А вы его этому учили? — неожиданно спросил гриффиндорец, вставая на ноги.

— Это элементарно, я не обязан…

— А зачем вы здесь тогда?

Снейп открыл рот, но не нашел, что ответить, и снова его закрыл. Гарри сокрушенно покачал головой.

— Вы так непохожи, — сказал он. — Северус всегда объяснял мне, когда я не понимал чего-то, никогда не считал, что «это элементарно». Когда я был на первом курсе, Мия только диву давалась, откуда первокурсник может столько знать…

— Мия? — переспросил Люпин. — Какая еще Мия?

— Профессор Амилия Гарибальди, Мастер Зелий Школы Хогвартс. Она начала здесь работать в мой первый год учебы. А папа стал вести Защиту…

— Хватит! Я больше не хочу ничего слышать о том мире! — не выдержал Снейп. После этого он приблизился к подростку и, угрожающе нависнув над ним, злобно прошипел: — Еще раз назовешь меня папой, отцом или Северусом, Поттер, я превращу твое пребывание в этом мире в ад.

— Еще раз назовешь меня Поттером, — в тон ему ответил Гарри, — я прокляну тебя так, что этот мир станет адом для тебя.

Снейп сузил глаза, слегка отпрянул назад, но больше ничего не сказал. Он никогда не сказал бы этого вслух, но то, что мальчишка показал зубки, ему даже понравилось: людей, умевших постоять за себя, Северус уважал. Скрестив руки на груди, зельевар фыркнул и демонстративно отвернулся в другую сторону, словно никакого Поттера здесь и не было.

— Так что, директор? Нужно просто воспроизвести зелье, заставить его взорваться, и тогда все вернется на свои места? — спросил он у Дамблдора.

— Возможно. Во всяком случае, я на это очень надеюсь. Полагаю, Гарри тебе поможет, раз у него неплохие познания в зельях. К тому же он сам готовил зелье, которое взорвалось в другой реальности, — Альбус безмятежно улыбнулся, глядя на одинаково нахмуренные лица зельевара и гриффиндорца. — Студенты завтра разъезжаются. Насколько мне известно, Гарри собирался провести каникулы у Уизли. Мадам Помфри, к Гарри приходили одноклассники?

— Да, — колдомедик кивнула. — Мисс Грейнджер и мистер Уизли, но я их не пустила, как вы велели.

— Все правильно, Поппи, — Дамблдор довольно кивнул. — Если они придут еще раз, скажите, что Гарри остается на каникулы здесь. Я свяжусь с Артуром и Молли, чтобы младшим Уизли не пришло в голову тоже остаться здесь, а вы, Минерва, поговорите с мисс Грейнджер. Я не хочу, чтобы слишком много людей было посвящено в произошедшее.

Все согласно кивнули. Гарри бросил еще один взгляд исподлобья на Снейпа, который продолжал его игнорировать.

— Где я буду жить, пока мы не восстановим зелье? — спросил он у директора. В глазах Альбуса промелькнуло странное выражение.

— Лучше всего тебе поселиться с Северусом, я полагаю, — спокойно заявил он.

— Что?! — от напускного безразличия Снейпа не осталось и следа. — Вы не можете, Альбус, у меня нет места…

— Я знаю, что в твоих апартаментах есть одна пустующая комната, — не обращая внимания на протесты Северуса, продолжал директор. — Там и сделаем спальню для Гарри… Это приказ, — тихо добавил он.

Снейп захлебнулся приготовленными возражениями. Приказ. Что ж, кто бы сомневался в этом. Стиснув зубы, он заставил себя успокоиться.

— Как скажете, директор, — выдавил он.