Всё кончено

После ответа Роланда всё померкло. Больше не хотелось ни кричать, ни плакать.

– Я вырос? – переспросил Северус.

– Да, – ответил Роланд.

– Я вырос и стал плохим человеком, – прошептал Северус. Роланд продолжал что-то говорить, но Северус не слышал – у него звенело в ушах. Он был плохим человеком. Он и сейчас плохой, достаточно посмотреть на то, что только что натворил: взорвал «Ночного рыцаря», напал на Стива Парклейна... И Лили Эванс – она умерла по его вине, и по сравнению с этим «Рыцарь» и Стив ничего не значили...

– Ты не был плохим человеком! – рявкнул Роланд и схватил его за плечи. – Северус, послушай меня хорошенько! Ты никогда не был плохим человеком!

Северус посмотрел ему в глаза.

– Я взорвал ваш автобус. Я заклял Стива Петрификусом. Он у нас в квартире.

Такого Роланд, похоже, не ожидал.

– Вот как... Надо же. Это... да. – Он запинался, явно не зная, что сказать. – Это... впечатляет, – наконец нашелся он. Северус подумал, что это было не совсем то, что Роланд подумал на самом деле.

– Я хочу пойти к себе, – сказал Северус.

– Нет! – резко ответил Роланд. – Ты останешься здесь, со мной. Я с тебя больше глаз не спущу.

Северус кивнул, ничуть не удивившись. Он знал, что все было кончено, и ему было все равно. Даже не важно было, как так вышло, что он из взрослого превратился обратно в ребенка. И ещё – стало понятно, почему Гарри молчал с тех пор, как он спросил о Лили, и почему все знали его, и почему никто ему ничего не рассказывал. Это было наказание, они все его наказывали, и Северус знал, что они правы – он это заслужил.

Он ничего не сказал, когда Роланд забрал у него палочку и за руку отвел к камину в дальней части магазина. Он стоял очень тихо, пока Роланд разговаривал с Гарри по каминной связи, требуя, чтобы тот немедленно вернулся.

* * *

Когда Гарри вернулся в «In Quarto», в магазине пахло горелой бумагой. Бен Спиди заносил с улицы обгоревшие пачки газет, складывая их на полу. Гарри взглянул на почерневшие по краям страницы – это были многочисленные экземпляры «Шепотом о свободе».

Где-то за окнами догорал пожар – красноватые блики метались между планками жалюзи. Со второго этажа с очень недовольным видом спустился Стив Парклейн.

Северус стоял совершенно неподвижно, подняв голову и расправив плечи. Он посмотрел на Гарри, и тот сразу узнал этот взгляд – взрослый Снейп смотрел на него примерно так же. Роланд держал Северуса за руку.

– Он знает, – утвердительным тоном произнес Гарри.

– Да, – ответил Роланд. – Гарри, мне очень жаль...

Гарри с трудом сдержал себя. Ему хотелось наброситься на Роланда с кулаками. Северус, видимо, почувствовал его ярость и твердо сказал:

– Он не виноват. Я взорвал «Ночного рыцаря», чтобы они все ушли. Не трогай его.

Гарри кивнул, пытаясь перевести дух.

– Так... Ну все, теперь начнется...

Роланд вопросительно взглянул на него, и Гарри пояснил:

– Нас всех – опекунов – заставили принести Клятву о неразглашении. Мне нельзя говорить о... о его прошлом и все такое. – Гарри перевел взгляд обратно на Северуса, неподвижно стоявшего рядом с Роландом.

– Но ты и не говорил! – возразил Роланд с отчаянием, явно чувствуя себя виноватым в произошедшем. – Гарри, ты клятвы не нарушал, магия должна это распознать! Пока ты сам не заговоришь об этом, все будет нормально!

– Как я могу? – хмуро спросил Гарри. – Теперь я должен.

Он почувствовал на себе взгляд Северуса.

– Нет, не должен, – сказал тот. – Не о чем говорить. Мне все ясно. Теперь я знаю, почему ты меня ненавидишь – это из-за твоих родителей. Я понимаю.

От этих слов Гарри стало так больно, что у него перехватило дыхание.

– Нет, – ответил он, чувствуя, как каждое слово разрывает душу. – Это не так. Северус, честное слово. Пожалуйста, поверь – никакой ненависти нет.

– Ладно, – отсутствующе произнес Северус безжизненным голосом. – Но я правда не хочу говорить об этом. Пожалуйста, можно я пойду к себе?

– Нет! – одновременно ответили Гарри и Роланд.

Северус вспыхнул и опустил голову.

– Я хочу побыть один. Пожалуйста. Можете оставить мою палочку себе. Она мне все равно больше не нужна.

Не дожидаясь ответа, он выдернул руку, за которую его все еще держал Роланд, и побежал вверх по лестнице.

* * *

Гарри поспешил за ним, Роланд – следом. Северус взлетел по лестнице, пронесся через квартиру и захлопнул за собой зверь спальни.

Роланд без приглашения опустился на диван в гостиной и сидел неподвижно, держа сжатые кулаки на коленях. Гарри, пометавшись по комнате, присоединился к нему. Он хотел подняться наверх и поговорить с Северусом, но боялся, что сделает только хуже.

– Мне очень жаль, – повторил Роланд. – И я очень вам сочувствую. Я... нельзя так поступать с этими детьми, надо, чтобы они знали о своем прошлом, но он не должен был узнать обо всем вот так.

– Да уж, – холодно ответил Гарри. – Не должен был. Мне, как всегда, везет – поселиться прямо над единственной в магической Британии подпольной типографией. Кстати, отличная идея – осуществлять доставку газеты практически у всех на виду. «Ночной рыцарь» – настолько почтенное предприятие, что уж точно никто ничего не заподозрит. Умно, Роланд. Очень умно.

Роланд слегка побледнел.

– Гарри, – начал он, – мне правда очень жаль. Можешь выдать меня властям, если хочешь. Уверен, что Уайлд будет тебе крайне признательна. Но... Пожалуйста, не говори им про моих друзей. Они ни в чем не виноваты, это была моя затея.

– А? – Гарри изумленно уставился на Роланда. Потом до него дошло, что именно тот о нем думает. – Я не собираюсь выдавать тебя властям, – пробормотал он. – Успокойся, я не стукач.

Роланд выдохнул с облегчением.

– Спасибо, – искренне сказал он. – В любом случае, теперь все кончено. Без автобуса у нас ничего не получится, и скоро все поймут, что «Шепотом о свободе» больше не выходит. Ну, что ж...

Гарри тоже вздохнул, раздумывая, не извиниться ли ему за то, что Северус взорвал автобус. Он уже открыл рот, чтобы так и сделать, но тут ему в голову пришла безумная мысль.

– Ничего не кончено! – выпалил он, вскочив на ноги. – Роланд, ты только что подал мне идею! Ничего не кончено, я знаю, что делать!

* * *

Была уже глубокая ночь, но Гермиона не спала, когда Гарри вызвал ее по каминной связи.

– Что случилось? – быстро спросила она. – С Северусом все в порядке? Что происходит, Гарри?

– Тут... Долгая история, я тебе потом все объясню, – торопливо ответил Гарри и сразу перешел к делу: – Слушай, мне нужна твоя помощь. Скажи, когда воспоминание извлекают из сознания один раз и помещают в думосбор, оно ведь не исчезает из памяти полностью, а просто тускнеет, да? Правильно?

– Правильно, – с недоумением подтвердила Гермиона, гадая, к чему этот вопрос. – Чтобы стереть воспоминание, одного раза мало.

– Значит, это же воспоминание можно извлечь из памяти еще раз, – продолжил Гарри. – И значит, одно и то же воспоминание может храниться в двух местах одновременно, так?

– Да, теоретически... Гарри! Что ты задумал?

– Гермиона, ты чудо! У меня просто слов нет! – И вызов прервался.

* * *

Невилл Лонгботтом уже почти привык засыпать в одиночестве. После того, как он оставил Беллатрикс на пороге у Гермионы, что-то между ним и Ханной разладилось. Нет, они не ссорились – просто почти перестали видеться.

Невилл знал, что сам виноват. То, что он сделал – почти сделал – не давало ему ни секунды покоя, он мрачнел и распространял этот мрак вокруг себя. И Ханне он такого не желал.

Невилл со стоном повернулся на бок и решил было не отвечать на вызов по каминной сети, подумав, что это Ханна, которая опять по нему соскучилась. Но Ханна никогда не пыталась поговорить с ним в три часа ночи. Значит, это кто-то другой.

Он выбрался из постели и побрел к камину. Бабушкин дом был темным и чересчур просторным. С тех пор, как она умерла, здесь стало как-то особенно одиноко.

– Да, – сказал Невилл хрипло, усаживаясь перед камином; от пламени шел жар, но спросонья все равно было холодно. Из огня на него смотрел Гарри.

– Невилл, – сказал он вместо приветствия, – ты хорошо умеешь врать?

Невилл невесело улыбнулся.

– Лучше всех. Тебе ли не знать.

– Отлично, – ответил Гарри. – Тогда ты кое-что сделаешь для меня. Прямо с утра.

* * *

Гермиона проснулась рано утром, от того, что в окно стучала клювом сова. Рон и Беллатрикс еще спали, вымотанные вчерашними событиями. Гермиона накинула халат и подошла к окну, но вредная птица уже улетела, бросив письмо на крыльце.

Гермиона спустилась на первый этаж, открыла дверь и быстро подняла письмо – в такую рань было еще совсем холодно. Прочла она его уже на кухне. Это было приглашение на чай от Габриэллы.

С письмом в руке она поднялась обратно в спальню.

– Мне нужно идти, – сообщила она сонному Рону. – Когда вернусь, не знаю. Присмотри за ребенком, ладно?

– Мне на занятия, – пробормотал Рон, зарывшись в подушку.

Гермиона наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Уже нет. Сегодня занятия отменяются.