Снова на войне

Северус проснулся от того, что прямо в лицо светило яркое утреннее солнце. Он сонно протер глаза, вспоминая: он оказался в будущем, в доме у какого-то странного типа по имени Гарри. Его родители остались в прошлом, без него, и вернуться к ним нельзя. Вчера он плакал в постели, пока не заснул. Хорошо еще, что этот самый Гарри ничего не слышал. Северус бы умер от смущения, если бы Гарри пришел его утешать.

Он откинул покрывало и тут же поморщился: он снова уснул одетым. И ходил в одной и той же одежде уже второй день. Фу. Переодеться не во что, но можно хотя бы принять душ.

Северус протопал в ванную, закрыл за собой дверь, включил воду и принялся расстегивать рубашку. Он уже наполовину стащил ее с себя, когда заметил что-то у себя на левой руке – что-то, чего там раньше не было. Он повернул руку ладонью к себе, чтобы рассмотреть, что это, и замер, не дыша.

От увиденного похолодело внутри. Череп и змея. Переплетенные черные линии были намертво впечатаны в кожу.

Его окатил ледяной ужас. Плохо – нет, хуже, чем плохо. Это было что-то ужасное, он точно знал, и неважно – откуда. С минуту он стоял неподвижно, так и оставив рубашку свисать с одного плеча. Когда ему наконец удалось открыть рот, он закричал.

* * *

Услышав крик, Гарри тут же вскочил на ноги, но Северус уже бежал вниз по ступенькам. Расстегнутая рубашка волочилась за ним, левую руку он держал на весу.

– Это ты сделал, да? – выкрикнул Северус, влетев в гостиную. – Что это такое?

Гарри уставился на Темную метку на его руке, едва не выругавшись вслух: он совершенно забыл...

– Что это? – повторил Северус дрожащим голосом. – И не вздумай сказать, что это «длинная история»!

– Это не важно, – услышал Гарри собственный безжизненный голос. – Правда, Северус. Не думай об этом. Оно... Это так, ерунда.

Глаза у Северуса заблестели от ярости.

– Тебе легко говорить. Что-то я у тебя такого не вижу!

«Ничего мне не легко!» – чуть не выкрикнул Гарри в ответ, но в последний момент успел прикусить язык. Даже странно, сколько омерзительных воспоминаний всплыло в голове при виде Метки.

Все еще с трудом держа себя в руках, Гарри повернулся и пошел на кухню. Устроился за маленьким обеденным столом и потер глаза, чуть не сбив очки.

Северус плюхнулся на стул напротив него и поставил локти на стол.

– Ты мне врешь, – сказал он. – У тебя везде секреты. Мне это не нравится.

– Мне тоже, – вырвалось у Гарри. Не успел он пожалеть о необдуманном ответе, как увидел, что Северуса он, кажется, немного успокоил.

– Тогда зачем ты это делаешь? – спросил Северус.

Гарри глубоко вздохнул. Стена, которая постепенно вырастала между ними с каждой новой ложью, была уже почти что непробиваемой.

– Я дал клятву, когда усыновил тебя, – ответил он.

Северус презрительно фыркнул на слове «усыновил», но Гарри продолжил:

– То, как ты здесь оказался – действительно долгая и запутанная история. Я поклялся волшебной клятвой, что не буду тебе ничего об этом рассказывать. Если я нарушу ее, в Министерстве Магии сразу узнают, заберут тебя отсюда, и больше никогда не разрешат мне даже увидеться с тобой.

Северус, не сводя с него неприязненного взгляда, пробормотал:

– Ну и ладно.

Это было неожиданно обидно. Может, потому, что Гарри не ожидал, что одиннадцатилетний Снейп будет все так же ненавидеть его.

Гарри помолчал. Он знал, что хочет сказать, но никак не мог собраться с духом.

– Ты мне так ничего и не расскажешь, да? – спросил Северус раздраженно. Кроме раздражения, Гарри услышал и другое: похоже, Северус заранее смирился с отказом.

– Я оставлю решение за тобой, – ответил Гарри. – Один вариант – если ты решишь, что хочешь знать все прямо сейчас, я расскажу.

– И меня... Министерство отдаст меня кому-то другому? – спросил Северус, по-видимому, не очень озабоченный подобной перспективой.

– Да. Но мы можем подготовиться заранее, найти семью, которая тебе понравится, чтобы я мог передать им тебя.

– Это хорошо, – ответил Северус. – А другой вариант?

– Подождать немного, – произнес Гарри, стараясь, чтобы у него не дрожал голос. Даже в одиннадцать Снейп, как никто, умел доводить его до слез. – Остаться у меня. Я попробую найти способ обойти клятву. Мне потребуется время, но я найду способ все тебе рассказать.

Последовало долгое молчание. Гарри ждал.

Предоставлять Северусу такой выбор было не просто рискованно. Гарри боялся, что теперь потеряет его окончательно. Северус ни за что не согласится остаться и подождать. Он захочет узнать все как можно скорее, и ему совершенно все равно, что жить он будет потом с кем-то другим.

Гарри и сам бы хотел отнестись к этому с таким же равнодушием, но одна мысль о том, чтобы сейчас отпустить от себя этого ребенка, пугала. Магический мир стал очень ненадежным местом. У всех детей – пасынков из «Новой жизни» были враги, о которых сами они ничего не помнили. Люди, которые ненавидели их и имели на это все основания. У Северуса они тоже наверняка были. И еще неизвестно, смогла бы обыкновенная семья защитить его, случись что-нибудь. Одиннадцать лет и никого на всем белом свете... Гарри знал, что это такое. Только Северусу пришлось еще хуже – у него не было даже неприязненно настроенных родственников, которые неохотно, но все же приняли бы его в семью. У него не было никого.

Но это было еще не все. Гарри не смог бы объяснить словами, что именно его гложет. Другой, взрослый Снейп, которому было глубоко плевать на Гарри, исчез, и все, что осталось после него – чувство незавершенности. Как неоконченный разговор, неразрешенный спор, ссора, оборвавшаяся на полуфразе... Гарри не знал, какое отношение все это имело к одиннадцатилетнему ребенку, сидевшему напротив. Скорее всего – никакого. Но отпустить его он не мог.

– Ладно, – пробормотал Северус наконец.

– Ладно что? – спросил Гарри, боясь услышать ответ.

– Я подожду. Но недолго.

Гарри вздохнул с облегчением.

– Ну вот и хорошо, – сказал он, каким-то чудом сохраняя обыденный тон. – Я рад.

* * *

Северус и сам толком не понимал, почему он согласился подождать. Он хотел узнать, что с ним произошло, и чем раньше, тем лучше. И ему по-прежнему не нравился этот Гарри. Да и сам он Гарри тоже не очень-то нравился, что бы тот ни говорил. От того, как Гарри уставился на эту штуку с черепом и змеей, у Северуса сразу появилось чувство, что он сделал что-то плохое. Но то, что предложил ему Гарри, заставило его задуматься.

Выбор. Гарри дал ему выбор.

И Северусу это понравилось. Выбор означал, что он сможет передумать, если захочет. Кроме того, Северус не был уверен, что кто-нибудь другой дал бы ему возможность выбирать самому.

Они позавтракали вместе, Гарри ушел и вернулся через пару часов с большим пакетом: несколько смен одежды, книги и пара волшебных игр, все новое, только что из магазина. Северус схватил пакет и убежал наверх – он знал, что ему просто необходимо принять душ и не хотел дожидаться, когда Гарри скажет ему об этом.

Когда Северус в свежей рубашке, с влажными волосами, забранными в хвост, чувствуя себя гораздо лучше после душа, спустился вниз, Гарри радостно улыбнулся.

– Знаешь что, – сказал он, – а давай выберемся на ланч к моим друзьям?

При мысли о друзьях Гарри, которые наверняка были похожи на него, Северус скривился.

Гарри сделал вид, что не заметил.

* * *

Гарри предупредил Гермиону по каминной связи, что он собирается к ним вместе с Северусом. Но все равно, когда они вдвоем выбрались из камина в ее гостиной, Гермиона с трудом удержалась от слез. Невозможно было поверить, что одиннадцатилетний мальчик перед ней был всем, что осталось от Северуса Снейпа, несколько дней назад сидевшего здесь же с маленькой Беллатрикс на руках.

– Привет, – сказала Гермиона. Голос дрогнул, но ей удалось совладать с собой. – Привет, Северус. Я Гермиона.

– Угу. – Северус хмуро глянул на нее, потом отвернулся, скользнув взглядом по книжным полкам, и уставился на семейную фотографию: Рон, она и Беллатрикс. – Ты замужем, – пробормотал он. Это не был вопрос.

– Да, – подтвердила Гермиона.

Северус смерил ее взглядом.

– Мама говорит, молодыми только дуры замуж выходят. Но у тебя, наверное, муж богатый, раз у вас свой дом.

Гермиона на мгновение потеряла дар речи. Гарри, похоже, тоже не знал, что сказать – он только смущенно улыбнулся. А потом она неудержимо расхохоталась. Гарри тоже не удержался и сдавленно фыркнул, прикрыв рот рукой.

Северус вспыхнул от смущения и отвернулся, явно не собираясь участвовать в веселье, вызванном его словами.

– Извини, пожалуйста, – проговорила Гермиона, заметив его порозовевшие щеки. – Я пойду за ребенком. Гарри, ты знаешь, где что лежит, можешь начинать готовить ланч. Я вернусь через минуту.

* * *

Беллатрикс сегодня не плакала, только тихонько гукала на руках у Гермионы и даже позволила себя накормить. Северус внимательно наблюдал за ней, иногда переводя взгляд на Гермиону.

– Она не похожа на тебя. И на твоего мужа тоже, – сказал он осторожно, на этот раз воздержавшись от выводов. Гарри мысленно вздохнул с облегчением.

– Не похожа, – согласилась Гермиона. – Она приемная.

Северус медленно встал, нерешительно подошел к Гермионе и дотронулся до левой руки Беллы. Гермиона застыла, но не попыталась его остановить. С неожиданной осторожностью Северус закатал рукав распашонки, обнажив крошечную Темную метку.

Гарри увидел, как напряглись его плечи.

– Она такая же, как я, – прошептал Северус, проведя пальцем по черным линиям. – Кто мы такие? Сколько нас?

У Гермионы задрожали губы, но она промолчала. Не дождавшись ответа, он поднял голову и посмотрел ей в глаза.

– Ясно. Ты тоже не можешь об этом говорить.

Снова наступила тишина. Гермиона зажала рот ладонью – сдерживая не то слова, не то плач. Гарри опустил голову, не зная, что сказать, и чувствуя прилив ненависти к Уайлд и ей подобным. Молчание нарушил Северус.

– Ладно, – сказал он с явным отвращением. – Можно мне хотя бы поиграть с ней?

* * *

С утра шел дождь, и на улицу было не выйти. Северус играл с Беллатрикс, и ему, казалось, это не надоедало. Похоже, он чувствовал с ней некое родство, а может, товарищество по несчастью. В конце концов Белла уснула у него на руках, и Гермиона уложила ее в колыбель, которую принесла из спальни.

К тому моменту дождь закончился и выглянуло солнце. Гермиона распахнула дверь в сад, и по дому прошелся свежий ветерок, надувая занавески на окнах, как паруса корабля. Был конец февраля, но в воздухе уже пахло весной.

Северус растянулся на ковре перед очагом и ушел с головой в книгу, которую нашел в одном из шкафов. Время от времени он безотчетным движением касался пальцами шеи, и у Гарри каждый раз сжималось сердце: Северус прикасался именно к тому месту, где меньше года назад клыки Нагини разодрали артерию. Гермиона проследила за его взглядом и печально покачала головой.

– Слушай, Северус, не хочешь пойти поиграть во дворе? – спросил Гарри, безуспешно делая вид, что все нормально и ничего необычного не происходит. – Хочешь, поиграем в футбол, или... может еще во что-нибудь?

Северус демонстративно перевернул страницу в книге, старательно притворяясь, что он ничего не слышал. Гарри оставил его в покое. Он вышел из дома и сел на крыльцо. Вскоре к нему присоединилась Гермиона.

– Это страшно, – тихо сказала она. – Очень, очень страшно.

– А?

– Эта программа Уайлд. Им стерли воспоминания, но старые чувства остались. Старые страхи остались, он боится, и сам не знает – почему. Я иногда думаю... – Гермиона не договорила, но все было понятно и так. Гарри повернулся и бросил быстрый взгляд на Беллатрикс, спящую в колыбели.

Раздался хлопок аппарации, Гарри обернулся на звук и увидел, как открывается калитка. Это был Рон, в промокшей куртке, с газетой в руке. Гарри улыбнулся: когда Рон был рядом, Гермиона не так сильно беспокоилась обо всем. Да и сам Гарри не мог оставаться мрачным в его присутствии – у Рона был слишком солнечный характер.

– Привет, как занятия? – спросил Гарри.

Рон отмахнулся, его глаза блестели от возбуждения:

– Какие там занятия! Ты посмотри! Уже вся Англия знает – такие новости распространяются в момент!

Он плюхнулся рядом с ними на крыльцо и расправил газету. Гарри вытянул шею и недоуменно уставился на печатную страницу: это был не «Пророк». И не «Придира». Он раньше никогда не видел такой газеты: наверху был крупно набран незнакомый заголовок: «Шепотом о свободе».

Гермиона тут же принялась просматривать статьи, и Гарри последовал ее примеру.

– Ничего себе. Не знаю, кто эти люди, но смелости им не занимать, это точно, – восхищенно проговорила Гермиона. – Все факты, которые Министерство пыталось засекретить... И теперь их усилия пойдут прахом! Тут написано, что издатели газеты будут отслеживать все книги и статьи, которые Министерство решит уничтожить, будут перепечатывать их массовыми тиражами и распространять повсюду! Как бы мне хотелось помочь им! – Гермиона вскочила на ноги.

Рон рассмеялся и потянул ее за рукав. Гермиона, вздохнув, неохотно опустилась обратно на крыльцо, прижалась к Рону. Тот обнял ее и взглянул на Гарри поверх ее головы.

– Что-то ты сегодня тихий. Как тебе новости?

– Они все правильно решили, – проговорил Гарри, расправив газетную страницу. От нее пахло типографской краской и почему-то – старыми книгами. – Знаешь, Рон, это тоже война. Только другая. Теперь оружие – это знания. Так что да, идея хорошая.

– Ну так как, считаешь, мы должны найти, кто издает эту газету и присоединиться к ним? – задумчиво спросил Рон, похоже, всерьез рассматривая такой вариант.

Гарри покачал головой. Если бы не Северус и Беллатрикс, он сам предложил бы это, первым. Но теперь им надо было быть осторожными. Даже если они к этому не привыкли.

– Нет. Я просто говорю, что теперь мы знаем, что это за война, и знаем, кто наш противник.

Произносить имя вслух было необязательно. Гермиона бросила на него долгий оценивающий взгляд.

– Я всегда думала, что Уайлд куда менее человеколюбива, чем хочет казаться.

– Она опасна, – отрезал Гарри. В каком-то смысле это было облегчением: высказать все вслух, не выбирая выражений. – У меня нет доказательств, но я уверен, что с Мэнором нас подставили. А главное, эта программа по усыновлению – настоящая западня. Нельзя было давать эту Клятву, нельзя было обещать не рассказывать детям правду... Так больше продолжаться не может. Уайлд должна уйти. Я так считаю.

Гермиона помолчала, обдумывая его слова.

– Да, ты прав, – в конце концов признала она. – Наверное, мы с самого начала все делали неправильно. Не надо было спорить об этике и логике происходящего. Надо было просто собирать информацию – и все. Я этим займусь. И да, мне тоже кажется, что Снейпа подставили, уж слишком все удачно сложилось...

Гермиона хотела еще что-то добавить, но ее прервал детский плач, и она убежала в дом. Гарри и Рон задержались ненадолго на крыльце, глядя на мокрые ветки деревьев, блестящие на солнце. Когда они вернулись в гостиную, то обнаружили Северуса, уснувшего прямо на ковре у камина с книгой в руке.

Гарри задержался на мгновение, глядя на него и гадая, что принесет им завтрашний день. Потом осторожно потряс Северуса за плечо и сказал, что пора возвращаться домой.